Ответ соборного протодиакона о. Георгия Кобро (Мюнхен-Лиенц)
Вместо эпиграфа
Девятая Заповедь (Библия, Ветхий Завет):
„Не послушествуй на ближняго твоего свидетельства ложна“
перевод: „Не произноси ложного свидетельства
на ближнего твоего“, т.е. : Не лжесвидетельствуй!
Десятая Заповедь (Библия, Ветхий Завет): Не завидуй!
А теперь по фактам:
Под вышеприведённым заголовком „Кому принадлежит часовня в Лиенце?“ в интервью г-на Евгения Николаевича Мартынюка (Ганновер) от 17 января 2018 года, выставленном в интернете, содержится злонамеренная клевета в мой адрес и ряд заведомо ложных утверждений. Перечислю:
1. По делу строительства часовни на Казачьем кладбище в Лиенце отнюдь не было того ажиотажа, происков, препятствий и напряженности, о которых рассказывает автор, пытаясь создать какой-то загадочный „образ врага“ и выпятить свою „незаурядную“ роль в этом благородном общем деле. Уточняю:
Часовня, построенная организацией „Австрийский Черный Крест“ в стиле традиционного русского деревянного зодчества, уже третий год как благополучно стоит и радует посетителей своим благолепным видом. Все работы завершены, в том числе и по новой части ограды.
И не надо автору изобретать никаких надуманных, несуществующих проблем.
От себя же назову один досадный недостаток:
на декоративном валуне, установленном в 2015 году рядом с часовней, имеются три таблицы с текстом на немецком, русском и (почему-то) украинском языках: я бы предпочел третьим языком английский. Причем на всех трех таблицах часовня названа неверно, и даже с нарушением языковых норм всех трех языков. Несмотря на то что вот уже несколько лет на это указываю как руководству „Черного Креста“, так и профессору Штадлеру, реакции пока не последовало.
2. Совершенной сказкой, а точнее: гнусной клеветой против меня, соборного протодиакона Георгия Кобро, доцента, д-ра исторических наук, директора и основателя Казачьего Музея в Лиенце, является лживая байка о том, будто я занимался незаконным сбором средств на строительство часовни и чуть было не прикарманил их в размере аж тридцати двух тысяч евро, если бы местная прокуратура не принудила меня их сдать австрийскому Обществу по уходу за военными захоронениями „Черный Крест“.
Поясняю: к этому сбору средств я абсолютно, ни с какой стороны не был причастен. Данные пожертвования годами собирала среди населения Лиенца и Тироля моя знакомая дама г-жа Эрика Петцольд, энтузиаст и безкорыстный волонтер Австрийского Черного Креста, вот уже 15 лет безвозмездно ухаживающая за Казачьим кладбищем в Лиенце. Собранные средства она регулярно переводила на счет „Черного Креста“, что „Черный Крест“ всегда подтверждал (и поныне подтверждает). Здесь царила полнейшая ясность. Однако в 2014 г. кому-то из окружения г-на Мартынюка (нам известно: кому) эта богоугодная, похвальная и благородная деятельность г-жи Петцольд, связанная с популярностью этой достойной дамы и с оказываемым ей в Лиенце всеобщим уважением, вероятно не понравилась, и этот „кто-то“ действительно написал на нее, фрау Эрику (а вовсе не на меня!) гнусный донос. В результате проведенной с нею беседы (НЕ в прокуратуре, как неверно утверждает г-н Мартынюк, а в администрации города), она, уважаемая в городе дама и честнейший человек, целиком была оправдана, и ей лишь посоветовали, дабы „не дразнить гусей“, прекратить самостоятельный сбор средств-пожертвований, тем более, что их было уже собрано достаточно и строительство завершалось. За эти труды „Черный Крест“ при освящении часовни в 2015 г. торжественно наградил г-жу Эрику орденом и почетной грамотой, поблагодарив за ее деятельность. Повторяю, ни в какой момент к этому делу я не был причастен и моя фамилия нигде не могла появиться. Этот совершенно несомненный факт подтверждает как „Черный Крест“, так и г-жа Э.Петцольд. Часто она его повторяет перед многочисленными свидетелями, кроме того мы прилагаем ее здесь нотариально заверенное свидетельское показание.
Автор Мартынюк в своем „интервью“ сам себе противоречит, ссылаясь на стр. 99 в моей книге, где с согласия г-жи Э.Петцольд я называю именно ее фамилию и повествую о её (но отнюдь не моёй) огромной заслуге в деле финансирования строительства часовни.
3. Говоря об освящении новопостроенной часовни на Казачьем кладбище в 2015, автор „интервью“ правильно указывает, что освящение было совершено архиереем Русской Православной Зарубежной Церкви Владыкой архиепископом Марком Берлинским и Германским. Однако далее автор напоминает, что в прежние 1970е годы на кладбище порой служило также и украинское духовенство, и добавляет: „среди казаков было много украинцев“. Это неправда. Никаких исторических данных об этом нигде в источниках нет. Разумеется, среди казаков действительно могли быть отдельные украинцы, белорусы и др., но никак не как массовое явление.
Зато о том, что в „Казачьем Стане“ еще в период его восьмимесячного пребывания в Сев. Италии уже имелись тысячи „иногородних русских людей“, т.е. гражданских русских беженцев, принятых станичниками (особенно генералом Андреем Григорьевичем Шкуро, из милосердия) в состав „Казачьего Стана“, а помимо них встречались также и представители Русской Освободительной Армии ген. А.А. Власова, в которую все казаки начиная с осени 1944 г. и до весны 1945 г. вошли (за исключением ген. П.Н. Краснова и его семьи), – многочисленные данные действительно есть, и они встречаются во многих источниках. Кроме того, большинство казаков и без того считали себя русскими. Именно поэтому Лиенц – всегда был и остается нашей общерусской трагедией и скорбью.
4. Перейду к вымыслам автора по поводу нашего Казачьего музея в городе Лиенце.
Пять лет тому назад, в 2013 году, окормляя уже десятилетиями вместе со священником, а порой и без него, наш немногочисленный русский православный приход в Лиенце, я решил снять помещение для проведения трапезы после служб и духовной работы. В наш приход в Лиенце входят русские люди, их православные немецкие супруги, несколько сербов, две семьи потомков казаков из Лиенца и бывшего „Русского Корпуса“ в Келлерберге (70 км от Лиенца), а также отдельные греки, болгары, румыны и другие национальности.
Итак, на собственные средства я нанял две комнаты для чаепития и духовных бесед с прихожанами напротив нашего центрального городского храма св. Апостола Андрея Первозванного, который с 1945 был предоставлен городом „казачьему приходу“ Русской Православной Зарубежной Церкви для проведения богослужений (это – 400летняя католическая церковка св. Антония Падуанского на главной площади Лиенца).
Вскоре население начало нам сюда в нанятое приходское помещение приносить предметы, оставленные казаками в момент трагической выдачи 1го июня 1945 года и подобранные жителями для своего пользования. От себя я также стал привозить экспонаты: холодное оружие, книги, фотографии и документы из моей личной казачьей коллекции, собираемой с молодых лет. Таким образом, вскоре наш скромный приходской центр приобрел вид небольшого Казачьего музея. Им заинтересовалась пресса, стали бывать посетители. Экспонатов становилось всё больше, как найденных на месте в регионе, так и привозимых мною. Просуществовав в этих двух тесных офисах три года, мне, по совету г-жи Эрики Петцольд, удалось найти на центральной площади Лиенца, в нескольких шагах от нашего храма, на втором этаже старинного особняка две прекрасные, отремонтированные залы, площадью почти в 60 квадратных метров каждая, с примыкающим отдельным помещением под архив и с возможностью ночлега для меня. Итак, полтора года назад наш приходской Казачий музей переехал в эти просторные новые помещения. Число посетителей стало возрастать, коллекция также неуклонно растет. И что же: разве это грешно?
5 а. О музее в итальянском селе Тимау
Итальянский военно-этнографический музей в селе Тимау (521 житель: это никак не город, как сказано у г-на Мартынюка) посвящен истории вооруженного противостояния Италии с Австрией в ходе Первой мировой войны. Казачьих вещей там НЕТ, не считая одной телеги с двумя манекенами казака в черкеске и казачки. Так что автор и здесь говорит неправду.
5 б. О Казачьих музеях в Европе
По вопросу „казачьих музеев“ в Европе я обратился к казаку станицы Старочеркасской Войска Донского полковнику (французской службы) В.Н. Грекову, который является председателем Объединения Лейб-Казачьего полка и почётным Председателем Гвардейского Объединения, возглавляемого князем А.А.Трубецким-старшим. Полковник Греков мне четко пояснил, что никаких „казачьих музеев“ здесь не существует и ошибочно мало осведомлённые люди таковыми называют частный полковой музей Лейб-казаков (закрытое собрание) в г.Курбевуа под Парижем и некоторые экспонаты царских казачьих полков в Королевском музее Армии в городе Брюсселе.
6. То, что мой (а теперь уже: наш) Казачий музей четыре года тому назад имел свое начало сперва в одной комнате-конторе в г.Лиенц, а затем, когда стали поступать всё новые экспонаты, прибавилась и вторая комната – я отнюдь не считаю позором. Всякое больше дело начинается с малого. Если автору это не нравится, то это его личное дело. Никто ему, как и никому другому, никогда не препятствовал открыть свою собственную казачью музейную коллекцию.
7. Спрашивать разрешения на открытие частного музея мне тоже не нужно было ни у кого. Здесь это не принято. Если кто-то завтра откроет частный музей спичечных коробок или туфель, то тоже не должен будет спрашивать чьего-либо разрешения.
Зато благословение нашего духовного священноначалия у меня на это начинание имеется, что подтверждается целым рядом благодарственных грамот, также выставленных в нашем музее.
8. Поскольку всё оплачивать из своего семейного бюджета мне со временем становилось уже трудно, то я основал Ассоциацию друзей Казачьего музея („Förderverein des Dr. G.Kobro-Kosakenmuseums Lienz“). Как в каждом Обществе-„ферейне“, в соответствии с Законом руководство и данной Ассоциации состоит из четырех (а не двух – по Мартынюку) человек, и такое общество должно иметь какое-то количество членов. В данном случае наша Ассоциация на сегодняшний день насчитывает уже 60 членов (австрийцев, немцев, русских, и даже двух англичан), причем их число продолжает возрастать.
9. Из „Общества памяти трагедии в Лиенце“, ныне возглавляемого профессором Харальдом Штадлером, в правление которого теперь входит по его словам и г-н Мартынюк, мы, разумеется, никого не переманиваем и с ними даже не знакомы, поскольку все минувшие годы данное „Общество“ по сути бездействует. А если им, т.е. их „Обществу“, стало поступать меньше членских взносов, то это никак не наша вина или забота.
10. И наконец:
Утверждения автора, будто в нашем „Музее-фикции“ (мне это название даже понравилось, также как смешон, но по сути совершенно возмутителен его большевицкий ярлык на наш музей: „идеологическая диверсия“) имеются вещи, якобы к казачеству не относящиеся, оставим на его совести:
то, что ученый считает нужным и обоснованным, то и выставляет в своем музее.
11. Но особенно гнусной инсинуацией является наглое утверждение г-на Мартынюка, будто в нашем музее находятся какие-то вещи, принадлежащие его „Обществу памяти Казачьей трагедии в Лиенце“. Я требую от него поименовать предметы, которые он имеет ввиду, и уже сейчас заявляю, что его слова – ложь. В нашем музее НЕТ ни одного предмета, принадлежащего „Обществу Памяти Казачьей трагедии“.
12. Наоборот, сам г-н Мартынюк действительно присвоил ряд вещей, которые были переданы ему именно для нашего музея. В доказательство прилагаю письмо сотника 15го Казачьего Кав. Корпуса д-ра Михнера из Вены от 6 декабря 2017 года, в котором он обвиняет в этом Мартынюка и призывает его вернуть свои отданные ему предметы. А в письме от 15 дек 2017 своему другу Харальду Тиде (см. приложение) сотник Михнер подтверждает, что свои вещи он передавал г-ну Мартынюку именно и однозначно для меня, т.е. в Казачий музей протодиакона Георгия Кобро в Лиенц.
Образумиться и честно вернуть временно доверенные ему вещи я призывал г-на Мартынюка еще два года назад в письменном виде. Ответа не последовало. Выводы пусть делает читатель.
Кроме того, г-н Мартынюк года два тому назад каким-то образом получил от члена „Общества Памяти“ Михаила Рейнера две из бывших семи именных табличек с Казачьих могил и несмотря на неоднократно данные обещания их вернуть на кладбище, в часовню, до сих пор этого не сделал.
13. Что же касается подписи авторства под картиной Королькова „Выдача Казаков в Лиенце“, то тут, признаюсь, действительно – но лишь в одном месте – к сожалению произошла досадная ошибка. Какие-то компьютерные программы сдвинулись и под картиной, которую мы все с детства знаем как авторства Сергея Королькова (во всех моих девяти выпусках „Информационного Бюллетеня“ и в моей монографии она именуется правильно), увы случайно появилась мне одиозная фамилия самостийника-казакийца и нациста Василия Глазкова, к картине Королькова не имеющего ни малейшего отношения. Эта техническая оплошность, злорадно использованная моим оппонентом, была нами тут же исправлена и устранена.
Подведём итоги:
В моем приведенном выше Ответе-Опровержении я смог, как мне кажется, убедительно доказать, что за исключением одного (о картине Королькова) все утверждения г-на Е.Н. Мартынюка являются ложью и клеветой, за которую он должен быть привлечен к судебной ответственности.
Очень жаль, что автор „Интервью“ не хочет видеть, как трудно было поднимать целый музей единолично и при вначале малом количестве оригиналов фото, документов и артефактов. В то же время уже сам факт существования музея, созданного сначала на „голом месте“ из ничего – уже значительная победа. Вместо того, чтобы подрывать это доброе дело, автору следовало бы помогать нашему Казачьему музею, жертвуя средства, предметы для витрин, фотографии и документы, а также помогая добросовестно и достоверно атрибутировать предметы, а не издеваться.
Вот, собственно, и всё. Все нападки г-на Мартынюка откровенно лживы и „белыми нитками шиты“, что я и постарался доказать читателю, с лёгкостью их опровергнув. Конечно же, за всеми его высказываниями стоит, увы, просто элементарная, мучительная зависть и полное непонимание того, что могут еще существовать на белом свете безкорыстные люди-энтузиасты.
На этом препираться с автором „интервью“ я прекращаю – времени жалко.
По поводу данных нападок приходят на ум ряд русских народных мудростей, назову только три:
„На чужие пожитки – берут завидки
„Мели, Емеля – твоя неделя“
На чужой роток – не накинешь платок“
А ещё приведу весьма подходящие к случаю стихи Валентина Гафт, опубликованные в австралийском православном журнале „У нас“ за февраль 2018 г.:
Спасибо всем, кто нам мешает, кто нам намеренно вредит,
Кто наши планы разрушает, и нас обидеть норовит!
О, если бы только эти люди могли понять, какую роль
Они играют в наших судьбах, нам причиняя эту боль!
Душа, не знавшая потери, душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить? Прощенья радость с чем сравнит?
Ну, как мудреть и развиваться без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий – возникнут тысячи идей,
Наполненных добром и светом!
И повторю я им сто раз:
Спасибо вам за всё за это! Ну, что б мы делали без вас?!
Что остается священнослужителю?
Конечно, скорбеть и молиться за заблудшего р.Б. Евгения.
А наш Приходской Казачий музей, с Божией помощью, по нашим недостойным молитвам, по молитвам умученных русских казачьих героев, нами ежедневно поминаемых, и по благословению нашего священноначалия, будет, Бог даст, существовать и в дальнейшем и нести в мир свое свидетельство об этой трагедии как Казачества, так и всей Русской Земли.
Подпись: протодиакон Георгий Кобро г.Лиенц, февраль 2018 г.
Приложение:
два письма сотника д-ра Михнера и нотариальная справка г-жи Эрики Петцольд.
Заверенный перевод с немецкого языка
Отправитель: д-р Херберт Михнер, адвокат на пенсии
Сотник Донских казаков на покое (XV Казачий Кавалериский Корпус)
ул. Дорнбахер штрассе 124/3/2
1170 Вена, Австрия
Получатель: Харальд ТИДЕ (Harald Tiede), коллекционер, проживающий по адресу
Celler Weg 16, 38518 Gifhorn
Вена, 15 декабря 2017 г.
Дорогой мой друг Харальд!
Мне пришло в голову, что я Тебя еще не поблагодарил за Твое поздравление ко дню моего рождения. Наверстываю свое упущение, также от имени моих детей Беаты и Йёрга. Также шлю Тебе наилучшие пожелания по случаю Рождества Христова и Нового 2018 года. Благодарю Тебя за прекрасный репортаж от 4го сего месяца, с ценными иллюстрациями.
Наконец-то я внёс порядок в предметы, которые я давал Мартынюку с просьбой передать на временное хранение в Казачий Музей в Лиенце. Он, в свою очередь, пообещал все полученные предметы немедленно мне вернуть. Я ему для этого выслал на почтовые расходы 10 евро. Мои дети настаивают на возвращении этих предметов, дабы сохранить их как память обо мне.
Кстати: Музей, созданный в Лиенце по научным и музейным принципам, мал, но замечательно обустроен высокоубразованным специалистом, д-ром Кобро. Говоря о Казачьем музее, я всегда подразумевал тот, который принадлежит д-ру Кобро, а не какой-либо иной, созданный где-либо незнакомыми мне людьми.
У Тебя всегда бывает столько расходов. Позволю себе приложить Тебе небольшую сумму в 20 еврою Прошу Тебя, пожалуйста воздействуй настоятельно на дорогого Евгения (Мартынюка – прим. перев.), чтобы он немедленно мне всё выслал. Я хочу увидеть эти вещи еще при жизни!
Остаюсь с добрыми пожеланиями и приветом,
Твой
Херберт Михнер
———————————————————
Город Ландсберг ам Лех, пгт Пенцинг, 12 февраля 2018 года
Я, д-р Кобро Георгий Николаевич, присяжный переводчик Земельного Суда города Аугсбург, свидетельствую подлинность и верность данного выполненного мною перевода с немецкого языка на русский и заверяю его своей подписью с приложением служебной печати.
Заверенный перевод с немецкого языка
д-р Херберт Михнер, адвокат на пенсии
Сотник Донских казаков на покое
ул. Дорнбахер штрассе 124/3/2
1170 Вена, Австрия
ЗАКАЗНОЕ
Г-ну подесаулу
Евгению Иссак-Мартынюк
ул. Лавештрассе 15
30159 г.Ганновер, Германия
Вена, 06 декабря 2017 г.
Дорогой мой казачий товарищ Евгений Николаевич!
У меня довольно хороший контакт к одному служащему Российского Посольства От него я с огорчением узнал, что достойный г-н Мелихов был приговорен к одному году, и что у него забрали все документы, дабы предотвратить возможность побега. Жаль. Я также весьма огорчён, что Ты поэтому не можешь больше осуществлять по всему миру большие задачи по закупке памятных предметов для его музея.
Мои Казачьи памятные предметы, которые я Тебе давал для музея в Лиенце, что подтверждается и Твоими письмама от 3.2.2016 г. и от 13.10.2014 г., я прошу Тебя мне вернуть, ибо они являются моей собственностью.
С мыслью оставить всё дорогому г-ну Тиде, я никак не согласен. Я его очень ценю, он столько сделал для нас. Однако покойная мать моих детей Йёрга и Беате, ее звали Татьяна Сергеевна Великая, тоже всегда сопровождала меня в Лиенц.
Нашим детям очень дорога память об их матери и наши казачьи предметы. Возможно, что после моей смерти мои дети вышлют эти казачьи вещи в Лиенц.
Известие о моей смерти Тебе будет переслано, там я именуюсь сотником.
Итак – прошу Тебя немедленно выслать принадлежащие мне вещи
(прилагаю 20 евро) по нижеследующему адресу:
Dr. Herbert Michner, z.Hdn. Herrn Peter Schramm
Roterdstraße 12/4/3, A – 1160 Wien, Österreich
Пожалуйста, вышли мне всё немедленно!
Шлю сердечный привет Тебе и Твоим казакам.
Твой Герберт А. Михнер, сотник (подпись по-русски – прим. перев.) —————————————-
Город Ландсберг ам Лех, пгт Пенцинг, 12 февраля 2018 года
Я, д-р Кобро Георгий Николаевич, присяжный переводчик Земельного Суда города Аугсбург, свидетельствую подлинность и верность данного выполненного мною перевода с немецкого языка на русский и заверяю его своей подписью с приложением служебной печати.
